Маленький суровый остров, где едят тупиков

Эти морские птицы настолько милы на вид, что посмотреть на них приезжают тысячи туристов. Но для жителей этого исландского островка тупики - деликатес.

Добираться до исландского островка Гримсей — не большое удовольствие, особенно для тех, кого тошнит от качки. Когда вы поднимаетесь на борт парома в порту Дальвика, что на северном побережье Исландии, члены команды вам сразу же показывают большую кипу специальных пакетов. При этом матросы не поясняют вам, что это, мол, так, на всякий случай. Суровые на вид моряки говорят прямо: “Вам это точно понадобится. Не стесняйтесь, так и будет”. После трех часов на пароме в штормовую погоду в голове остается лишь одна мысль: поскорее бы добраться до суши.

Гримсей — крохотный островок: пять километров в длину и два в ширину. Здесь нет ни одного дерева, они тут просто не растут из-за постоянного сильного ветра.

На острове есть маленькая начальная школа. Сейчас там всего пятеро учеников. На Гимсей также есть небольшой магазинчик, пара десятков домов, бассейн и маяк. Живут здесь 80 человек.

Туристы приезжают сюда посмотреть на морских птиц. Их тут многие сотни тысяч. Может быть, даже несколько миллионов. Тут и глупыши, и трехпалые чайки, и гагарки, и крачки, и кайры. Но звезды здешнего мира пернатых — тупики.

Они сидят на вершинах черных скал, поглядывая вниз, покачивая своими непропорционально большими оранжевыми клювами, и вдруг все вместе срываются с места и ныряют за рыбой. Мне повезло их увидеть. К середине августа они улетают далеко в море на зимовку.

туристов. Но для жителей этого исландского островка тупики - деликатес.

Местная жительница по имени Рагнхильдур, или Гагга, как ее все здесь зовут, встретила меня у причала, чтобы показать остров. По ее словам, ежегодная миграция тупиков происходит практически внезапно. Просыпаешься утром, а их уже нет.

Гагга все свое замужество провела на острове Гримсей. Ее муж, как практически все мужчины на острове, — рыбак. Именно рыболовство — причина того, что на острове все еще живут люди.

В местных водах полно трески, и рыбаки здесь могут хорошо заработать. “Траулеры часто даже не уходят далеко, — говорит Гагга. — Иногда их видно с берега”. Гагга выросла на ферме на севере Исландии. Когда я спросил, не тяжело ли ей было, переехав на Гримсей, оказаться почти в полном одиночестве, она лишь широко улыбнулась и рассмеялась. К одиночеству она давно привыкла. “Вам когда-нибудь приходилось проводить зиму на исландской ферме?“ — спрашивает она.

Но Гримсей, по крайней мере летом, не настолько уж и пустынен, и Гагга была очень занята. Нашу встречу она начала с извинений. “Я могу показать вам остров чуть позднее, — сказала она. — Но сначала мне нужно встретить группу туристов на взлетной полосе”. Там почти каждый день приземляются небольшие самолеты, и по всему острову, в основном вдоль прибрежных скал, бродят туристы.

Здесь даже останавливаются круизные судна. Сидя в одном из двух портовых кафе, я наблюдал, как один за другим ухоженные пожилые американцы выходили на улицу, и за углом кафе выстраивались в очередь в единственную местную общественную уборную. У каждого в руке был смартфон, в котором они что-то внимательно изучали.

С интернетом на Гримсей все в порядке. Со всеми остальными удобствами гораздо сложнее. Все местные гиды — женщины. Так они пополняют семейный бюджет, пока мужья в море на траулерах.

Ауслёйг, 17-летняя дочь Гагги, скорее всего, пойдет по стопам матери. Именно она показывала мне местные достопримечательности, пока ее мать занималась с туристами. Ауслёйг учится в школе на материке, в Акурейри. На время учебного года она снимает там квартиру вместе с младшим братом. Раз в две недели родители садятся на паром и отправляются туда повидаться с детьми.

Гагга говорит, что звонит детям каждое утро, чтобы узнать, проснулись ли они и готовы ли идти в школу. “Они всегда готовы, — говорит она. — Они умеют жить самостоятельно. Но я все равно им звоню, я же все-таки их мать!” Я думал, что Ауслёйг скажет, что после окончания школы не собирается возвращаться на Гримсей. Ничего подобного.

Она практически безупречно говорит по-английски и уже знает, куда она собирается поехать в следующем году. На первом месте в ее списке — Лондон, хотя ее старший брат, пилот, убеждает Ауслёйг приехать к нему в Нью-Йорк. Этим утром он прислал ей фотографию Таймс-сквер.

“Но жить я буду здесь, — говорит она. — Все, чего я хочу от жизни, есть здесь, на Гримсей”. Она перечисляет мне достоинства острова — пляжи с черным песком, морские птицы гаги на скалах, сами эти базальтовые скалы, то, что здесь все хорошо друг друга знают, что здесь живут родители. И, конечно, упоминает тупиков.

В отличие от меня, ее совершенно не умиляет вид этих необычайно симпатичных птиц. “Тупики — моя любимая еда”, — говорит она улыбаясь.

Местные жители регулярно охотятся на этих птиц, с огромными сетями поджидая тупиков на вершинах скал.

Этим утром Ауслёйг ходила на охоту вместе с отцом. Она поймала около 200 тупиков. “Я их заморожу и возьму с собой в Акурейри, когда начнется учебный год, — говорит она. — Буду их есть и вспоминать о доме”.