Почему голландцы всегда говорят то, что думают

Я прожила в Амстердаме примерно год, когда однажды мы с мужем договорились встретиться с его друзьями в одном из многочисленных кафе парка Вондела.

Мы пришли первыми и довольно долго ждали официанта. Когда же он наконец материализовался, то ошарашил нас вопросом: “Что вы хотите?“ — вместо традиционного “Что бы вы хотели заказать?” или, по крайней мере, “Что вам принести?”

Вопрос его прозвучал слишком прямолинейно, если не грубо. Возможно, дело было в том, что он говорил на неродном английском. А может, у него выдался плохой день. Я, однако, была неприятно поражена.

Позже моя учительница нидерландского языка объяснила, что голландцы очень прямолинейны, и эта черта особенно присуща жителям Амстердама.

Похожими впечатлениями делится писатель Бен Коутс. Он переехал в Нидерланды из Великобритании восемь лет назад и написал книгу “Почему голландцы — другие” (Why the Dutch Are Different).

Как-то после визита к парикмахеру он встретил знакомого голландца, который сходу заявил, что новая стрижка ему не идет.

“Голландцы всегда говорят то, что думают. Даже на деловой встрече — если ваше предложение будет не очень удачным, вам непременно на это укажут”, — объясняет Коутс.

Британцу Коутсу эта национальная черта сразу бросилась в глаза. В Великобритании, говорит он, люди склонны общаться и вести себя так, чтобы не обидеть собеседника словом или поведением.

“Британцы не говорят громко в поезде, так как попутчикам это может быть неприятно, всегда стараются соблюдать правила этикета”, — объясняет Коутс.

Однако в Нидерландах считают, что “каждый имеет право говорить то, что думает. А если вам это не нравится, это уже ваша проблема”.

Многим иностранцам подобная откровенность кажется невежливой и, возможно, даже высокомерной.

Однажды в супермаркете я случайно уронила продукты, которые, о ужас, рассыпались по всему полу. В считанные секунды меня окружило не менее десятка голландцев и голландок, которые наперебой начали советовать мне, что делать.

Однако никто из них не шевельнул пальцем, чтобы помочь. Для меня ситуация была очевидной: я нуждалась в помощи. Однако голландцы видели это иначе: пока я не попрошу о помощи вслух, они не будут вмешиваться.

“Кто-то может решить, что мы не умеем сопереживать. Возможно, так и есть, потому что для нас честность важнее сочувствия”, — объясняет Элеонор Брекел, специалист по межкультурной коммуникации.

Но на самом деле, это просто разные модели общения. По мнению Брекел, которая родилась в Нидерландах, но жила в разных странах мира, прямолинейность голландцев связана с кальвинизмом, хотя сегодня, как отмечает новостной сайт Dutchnews, подавляющее большинство голландцев не ассоциируют себя ни с одной из религий.

С началом движения Реформации в XVI веке кальвинизм распространился во Франции, Шотландии и Нидерландах. Однако только в Голландии он существенно повлиял на национальный характер.

Широкой популярности учения Кальвина способствовало то, что именно в то время голландцы боролись за независимость от влияния католической Испании, господствовавшей в Нидерландах с 1556 по 1581 год (в то время обе страны входили в Священную Римскую империю. — Прим. переводчика).

В 1573 году принц Вильгельм I Оранский по прозвищу Молчаливый (основатель Оранской королевской династии, которая правит в Нидерландах и сегодня) отрекся от католической веры и принял кальвинизм, чтобы объединить страну.

Как следствие, кальвинизм оказал большое влияние на национальную идентичность — в противовес католицизму, который голландцы связывали с испанским гнетом.

“Кальвинизм проповедовал личную ответственность за спасение своей души от грешного мира с помощью рефлексии, честности, отказа от земных удовольствий, а также от богатства”, — пишет Брекел в статье о голландской бизнес-культуре, опубликованной на ее сайте.

Открытость и честность настолько свойственны голландскому обществу, что для этого явления даже придумали специальное слово — bespreekbaarheid (что можно перевести как “желание все обсуждать”). И это действительно означает, что можно и нужно обсуждать всё, что табуированных тем быть не должно.

Открытость голландцев проявляется даже в привычке не прятать происходящее в своем доме от посторонних глаз.

В Голландии существует традиция не зашторивать окна, так что любой прохожий может заглянуть внутрь.

“У голландцев совершенно иное представление о конфиденциальности”, — говорит Коутс об их привычке публично обсуждать самые интимные темы.

“Находясь в окружении незнакомых людей, они могут громко рассказывать о своих проблемах со здоровьем или о разводе родителей или любовных отношениях. Они не видят причин держать это в тайне”.

Такое впечатление, что любая тема, какой бы сложной она ни была, подлежит здесь обсуждению. Ни в одной другой стране мира не говорят так откровенно о проституции, наркотиках или эвтаназии, как в Нидерландах.

Эвтаназия, кстати, полностью здесь легализована, но жестко контролируется, так же как и проституция.

И хотя на продажу и употребление марихуаны недавно наложили законодательные ограничения, в соответствии с политикой толерантности продажа наркотиков в кофешопах не преследуется по закону.

Брекел, однако, не согласен с тем, что для голландцев не существует никаких табу.

“Мы обычно не говорим о заработной плате или пенсии. У нас не принято говорить, что у кого-то хороший дом или дорогое авто. Мы не обсуждаем все, что связано с деньгами”, — подчеркивает она.

Более того, голландцы избегают в разговоре всего, что может создавать впечатление имеющегося неравенства в отношениях.

Это отражается и в так называемой польдерной модели — системе взаимоотношений работодателя и работника, основанной на переговорах, на договоренностях между правительством, работодателями и профсоюзами.

Польдеры — это участки низменной земли, отвоеванные у моря, озера или реки и защищенные дамбами. И как пишет корреспондент The Economist, чтобы защитить земли от постоянной угрозы со стороны моря, голландцы должны сотрудничать друг с другом.

Понятие сотрудничества существует в обществе на глубинном уровне, начиная с семьи, где дети имеют право голоса наравне со взрослыми.

“Мы культивируем равноправие. А это значит, что мы не создаем иерархических отношений между руководителем и подчиненным”, — объясняет Брекел.

Иначе говоря, правила поведения одинаковы для всех, и это также отражается в языке.

Об эгалитаризме голландцев напоминают некоторые распространенные пословицы и поговорки, например, “Просто будь обычным, это — уже достаточно безумно” или “Не поднимай головы над землей”.

Ну а я тем временем осваиваю голландскую откровенность.

Брекел посоветовала всегда начинать с главного. Например, вместо того, чтобы перечислять причины, почему мне нужно попасть к врачу, надо просто сказать: “Запишите меня на консультацию”.

Я также учусь просить о помощи, а не ждать, пока ее предложат.

И хотя я все еще привыкаю к этой традиции рубить правду-матку, я рада, что живу в стране, где могу быть искренней всегда.